Анкета персонажа:

1. Имя и фамилия
Walter James Beresford | Уолтер Джеймс Бересфорд.

2. Дата рождения, возраст
8 января 1983 года. 28 лет.

3. Способности
Нет.

4. Внешность
Harry Lloyd.

5. Характер
Уолтер человек с двойным дном. Отчуждённость, постоянный контроль и отсутствие тепла в семье довольно рано научили лицемерить и держать при себе истинные чувства. Бересфорд не склонен доверять людям и открываться перед ними, предпочитает профессиональные и приятельские связи дружеским. На малознакомых людей производит впечатление человека корректного, приятного в общении, прекрасно воспитанного и совершенно "обтекаемого": такой прекрасно поддержит разговор об искусстве, погоде или новом законе против курения в общественных местах, но не поделится ни единой подробностью своей частной жизни. Уолтер предпочитает слушать, а не говорить, склонен к некоторой созерцательности и философскому взгляду на мир. Предпочитает аналитический подход при принятии решений и осмыслении различных жизненных явлений, поверяет строгой логикой и свои, и чужие поступки. Последователен и хладнокровен в достижении цели, способен на тщательно обдуманный риск, при этом проявлений безрассудства тщательно избегает.
Несмотря на внешнюю сдержанность и кажущуюся холодность, способен на сильные чувства. Глубоко переживает и положительные, и отрицательные явления своей жизни; не умеет ни забывать, ни прощать причинённое ему зло. Плохо справляется со стрессом и эмоциональными перегрузками: пережитое Уолтером не избывается им, не уходит до конца, а постепенно усиливает внутреннее напряжение, создаёт критическую массу.
Не считает, что цель всегда и везде оправдывает средства, но в интересах дела, которое сочтёт правым, способен на жестокость.

6. Биография
Уолтер - представитель одной из тех семей, которые нередко относят к аристократии Восточного побережья. В таких домах, как дом Бересфордов обычно висит портрет предка, который в годы Гражданской войны сражался на стороне мистера Линкольна, бережно хранят пожелтевшие письма ещё более дальнего предка, служившего мистеру Вашингтону. Гостям демонстрируют коллекцию первых джазовых записей, собранную ещё в тридцатые, а мать семейства по большим праздникам надевает бриллианты, которые, может быть, и выглядят немного старомодно, зато были выполнены по персональному заказу накануне Первой мировой войны.
Всё это, от героических предков до материнских бриллиантов, в жизни Уолтера было. Его прадед служил в авиации и стал героем Окинавы, дед заседал в Конгрессе, отец поднялся до главы департамента образования мэрии Нью-Йорка (стремился и к большему, но не хватило оборотистости и таланта). В уже солидном возрасте тридцати пяти лет женился на выпускнице Рэдклифф-колледжа, первой красавице курса, которая и манерами, и родственными связями добавила блеска и респектабельности семье Бересфорд.
Молодая миссис Бересфорд не слишком стремилась заводить детей, но её муж мечтал о наследнике, который станет продолжателем традиций семьи и поддержит её престиж. Через полтора года брака у супругов родился первый сын, Уолтер. 
Мальчика воспитывали в лучших традициях "белой англосаксонской элиты": строгий контроль, спортивное развитие, домашнее образование до одиннадцати лет, после - закрытая мужская школа в Массачусетсе. С годами Уолтер привык к тому, что отцу "нужен результат", уважает он больше всего умение соблюдать субординацию и никогда не советует - только распоряжается. Что до непослушания или любого несогласия с отцовским мнением, такая крамола приравнивалась почти к смертному греху и жестоко каралась, телесными наказаниями Бересфорд-старший не гнушался никогда. Сперва Уолтер инстинктивно искал поддержки у матери, но довольно скоро почувствовал, что она предпочитает устраняться от любых семейных дел и проблем.
Мальчику было девять, когда у него появилась младшая сестра, Эмма. Уолтер не только отнёсся к Эми с интересом и теплотой, но и стал считать себя её защитником, проводя с девочкой не меньше времени, чем нанятые няни. Последовавший два года спустя отъезд в массачусетский пансион был бы настоящим освобождением, если бы не необходимость надолго расставаться с сестрой. Уолтер беспокоился о своей младшей, спрашивал о ней при каждом телефонном разговоре, передавал приветы и проявлял к сестре внимание, которое родителям порой начинало казаться чрезмерным и, по выражению отца, слишком сентиментальным.
В целом годы обучения в пансионе для Бересфорда-младшего оказались одним и самых счастливых периодов жизни. Он любил учиться, достаточно хорошо налаживал отношения с людьми, чтобы избегать острых конфликтов, и к тому же был избавлен от необходимости постоянно контактировать с родственниками. Для Уолтера это было время становления и формирования собственного взгляда на жизнь, который часто расходился с традиционными ценностями Бересфордов.
Впрочем, открыто этот взгляд никогда не проявлялся. Приезжая домой на каникулы, Уолтер привычно помалкивал, пока говорил отец, о чём бы ни шла речь. Разговор мог идти о выдворении из страны нелегальных иммигрантов, необходимости искоренять сексуальную распущенность или даже "определённых социальных достоинствах сегрегации" - мистер Бересфорд-старший солировал, а потому был неизменно прав. Уолтер сперва боялся тяжёлой руки отца, потом мучительно не хотел быть высмеянным, а, став старше, уверился, что не в состоянии никому ничего доказать, и молчание вкупе с сохранёнными нервами может оказаться гораздо полезнее любых горячих споров.
Столкновения между отцом и сыном случались только тогда, когда речь заходила об Эми. Мистер Бересфорд возмущался безынициативностью и инертностью дочери, заявляя, что у его ребёнка должны быть хоть какие-то интересы, помимо обожаемой скрипки, Уолтер неизменно бросался защищать сестру.
Некоторое уважение в глазах родителей Бересфорд-младший заслужил, когда получил аттестат с отличием и привилегию выступить с речью перед выпускниками. Как некогда отец, поступил в Школу общественных и международных отношений при Принстонском университете, учился вполне достойно, а вот ни спортивной, ни общественной активности не проявлял, чем дал повод отцу и ему намекнуть о "безынициативности и инертности". Впрочем, академические достижения и тут многое окупили: участие в международных конференциях, опубликованные статьи по регионоведению, диплом магистра государственной политики и уважительные отзывы старших коллег способствовали тому, что Бересфорд-старший признал за сыном наличие некоторых талантов. Он даже позаботился о рекомендациях, благодаря которым молодой специалист в области международной политики смог получить работу при штаб-квартире Программы развития ООН.
Как бы ни стремился Уолтер держать с отцом по возможности далёкую дистанцию и не пускать его в свою жизнь, но должность оказалась слишком соблазнительной, а шанс - слишком редким, чтобы от всего этого отказаться. Бересфорд-младший поблагодари за протекцию и приступил к работе.
Выход из тени "мутантов" воспринял спокойнее, чем отец: видел определённые риски, испытывал некоторый страх перед неизвестным, но на семейных ужинах не спешил поддержать возмущённые призывы отца "обезопасить нацию от носителей генетических аномалий". По мнению Уолтера, адаптация была вопросом времени, он искренне надеялся, что учёные найдут способ мирного сосуществования, и лучшее, что пока можно делать, держать себя в руках, не допуская излишней нервозности и провокаций. Мутанты, их невероятные способности, угрозы, которые таил в себе новый порядок вещей, всё это было где-то далеко, в стороне от его частной жизни.
Ситуация изменилась, когда во время длительной командировки в Восточную Европу Уолтер получил одно за другим два письма от матери. В первом содержалось сообщение о том, что Эми очень больна и пожелание поскорее вернуться, во втором - односложная просьба приехать на похороны.
Потрясённый Уолтер сорвался домой, приехал на кладбище прямо из аэропорта, а после похорон потребовал объяснений случившемуся. Сестра никогда не отличалась крепким здоровьем, дважды лежала в нервной клинике, но подобного финала не предвещало ничто. Отец, более немногословный и мрачный, чем обычно ограничился сообщением о том, что у Эммы открылось "скоротечное генетическое заболевание, и она, испугавшись методов лечения, покончила с собой, будучи в истерике". Миссис Бересфорд оказалась более многословна: она рассказала Уолтеру и о том, как у Эммы под руками начало вспыхивать пламя без всяких спичек и зажигалок, и о её неловких попытках утаить это от родителей, и о заявлении отца, что девушку необходимо как можно скорее передать "специальным врачам". Случайно или намеренно Эмма не рассчитала дозу снотворного, миссис Бересфорд не знала, но склонялась к мысли  трагической случайности. Уолтер думал иначе. Глухая, затаённая неприязнь к отцу переросла в скрытую ненависть. Уолтер винит отца в смерти сестры и в готовности безоговорочно служить системе, которая сделала эту смерть возможной. Уверен, что среди тех, кого отлавливают с таким упорством силовые службы, есть люди, далёкие от любого злого умысла, те, кому можно и нужно помочь. Хотел бы отомстить отцу и оказать противодействие существующему порядку, но пока не знает конкретных способов. На данный момент готов использовать для этой цели свои связи в дипломатических кругах и зарубежные контакты, которыми удалось обзавестись.   

7. Пробный пост
Лестер не любил завтракать дома. Разуметтся, отбывал необходимую повинность, составлял сестре компанию, заваривал ей чай, жарил вечно подгорающую яичницу, чтобы Гвен, по неловкости и рассеянности, не ошпарилась кипятком и не забыла закрыть газ. И всё же при каждом удобном случае сбегал из дома, чтобы избавиться от тягостного ощущения семейственности в полупустом доме. Сегодня случай был более, чем удобный: сестра осталась у подруги, бабушка той девицы обещала привезти "милую Гвендолин" после ужина, и Хоук со спокойной душой закрыл дом.
Закусочная Rock'n'rolla-mama была кварталах в трёх от их улицы и имела одно важное достоинство: очень поздно закрывалась, что позволяло вымотавшемуся Лестеру ужинать там после поздних смен. Идея позавтракать там в полном одиночестве и урвать минут двадцать в компании утренней газеты и отключённого мобильника показалась соблазнительной.
Хлопнула стеклянная дверь, звякнул колокольчик над входом и Хоук, как всегда, замер, внимательно разглядывая перечень вариантов кофе в меню возле кассы. Знал, что ничего необычного тут отродясь не было и не будет, и всё равно каждый раз не мог выбрать без того, чтобы сперва потаращиться на затейливую надпись "Ристретто".
Из задумчивости вывел не голос, а самый что ни на есть прямой зрительный контакт. Погрузившись в "кофейные" размышления, Лестер бездумно скользил взглядом по залу, пока не встретился взглядом с Крисом Шепардом. То есть, это секунд через тридцать, Хоук сообразил, что перед ним Шепард. Сначала Лестер его не узнал, просто испытал острое чувство неправильности: в одну реальность врезался кусок другой и почему-то виден гораздо ярче, чем всё окружающее. Дикое напоминание о прошлом без конкретного имени и лица. Звуки вокруг неожиданно стали навязчивее и громче.
Хоук коротко тряхну головой, сощурился - и узнал Шепарда окончательно, ровно в тот момент, когда тот его окликнул с радостной улыбкой.
- Да! - отозвался Лестер и поднял в ответ руку, потом прибавил чуть тише: - Да, капитан.
Забыв про кофе, он в несколько шагов пересёк обеденный зал и сел за стол напротив бывшего сослуживца. Хоук не замечал, что смотрит на Шепарда во все глаза, пытаясь разглядеть все произошедшие перемены.
- Ты давно в Фениксе? - спросил он, нарушив, наконец, немного затянувшуюся паузу. - В отпуске? Надолго? Какими судьбами?
Потянуло закурить, Лестер вытащил из кармана пачку сигарет, потом вдруг засомневался, не засели ли они в зале для некурящих, и с досадой бросил пачку на стол.

Анкета игрока:
1. Как нашли наш проект?
Живу тут.
2. Возраст и опыт игры
30 лет и 3 года)
3. Как часто можете посещать игру?
Каждый день.
4. Способ связи.
Всё есть у администрации.