День пришёл, день ушёл. К утру четвёртого мая Кеннет Гилмор уже почти не помнил то странное, острое беспокойство, которое испытал накануне в студии при виде собственного портрета. Память о самой картине и о том, что произошло нечто яркое и необычное осталась, а вот тревога и смутный страх исчезли, как будто их не бывало. Кен чувствовал привычную лёгкость, размышлял, понадобится ли он художнику ещё и стоит ли последить за выставками в надежде увидеть там ту самую картину. А ещё он думал о том, что ему полагается выходной или хотя бы полувыходной: вчерашний день выдался напряжённым, и отдых казался совершенно законным делом.
После последней утренней пары, Кен запасся сэндвичами в студенческой столовой и отправился в парк кампуса, сидеть у пруда, слушать новый плэйлист в плеере и дожидаться свою знакомую с факультета программирования. Девушка уже дней десять обещала вернуть ему взятые "на денёк" диски, постоянно забывала об этом и каждый раз при встрече клялась исправиться и всё отдать. Когда он позвонил ей сегодня утром перед занятиями, она рассыпалась в извинениях, была, как всегда очень мила, сказала, что как раз после обеда абсолютно свободна и попросила подождать её под большим платаном. Гилмор согласился, с непроницаемым лицом сказав своему отражению, что спасение собственных дисков - достаточно уважительная причина для пропуска послеобеденных занятий.
Несмотря на то, что большой платан у пруда считался в кампусе самым популярным местом любовных и деловых встреч, после часа дня здесь стало совсем безлюдно: народ разошёлся по аудиториям. Теперь Кен остался один в компании плеера и учебника по анатомии. Он уселся под деревом по-турецки, слегка сощурился от солнца и принялся листать книгу, гадая явится его забывчивая подруга или придётся просто минут через двадцать уйти ни с чем, скормив хлеб от сэндвичей паре унылых уток в пруду.

Отредактировано Kennet Gilmore (2012-06-02 22:27:31)

Морту не сразу удалось дозвониться до «огненного» парня, но вот - они уже сидят в машине и направляются знакомиться с мальчиком-моделью. Почти не разговаривая по дороге.
Гэб думал. Могли ли они ошибиться? Вряд ли. Что-то притягивало людей со способностями друг к другу. Какой-то магнетизм. «И голод», - эту мысль следовало откинуть, не развивая. Художник нервничал, но все же согласился пойти с Габриэлем. «Нужно быть совершенным затворником, чтобы совсем ничего не знать о самых разыскиваемых террористах. Но ты еще узнаешь». Может, даже жаль. Хотя - испуганные взгляды, зато никаких вопросов. Гэб уже привык. 
- А у него есть выбор? – Габриэль усмехнулся. Его мысли сейчас были далеко, хотя мальчишка, конечно, тоже был интересен. «Надеюсь, нам не придется предотвращать новый взрыв в Нью-Йорке».
- Вообще-то, я могу показать ему пару фокусов. Но это может его испугать. Зато способности лучше всего проявляются в момент опасности. Хотя, думаю, лучше сначала поговорить. Но вы-то нам верите?
«Да, ты веришь, но не доверяешь. Надо было отправлять Питера. Он мог бы перенять способности на время, и все показать парню». Этот вариант был бы помягче того, что возникало в голове Гэба.

Они уже зашли на территорию. Да, Морт был прав - нужно было быть осторожнее. Никаких самовоспламенений посреди студгородка. "Держи себя в руках. Зачем нам проблемы?", - мысли немного путались.
- Да, ты прав. Постарайся его успокоить. Но и поговорить нам бы желательно не на людях. Надо убедить парня, что ему лучше бы пойти с нами. Хотя – его дело. Но могут пострадать и другие.
Самовоспламеняющийся человек, не умеющий контролировать свои способности...Одна опасная ситуация, адреналин, - Гэб прекрасно представлял, что может случиться. Хотя - всегда были варианты, что будет еще хуже. "А еще можно вколоть адреналин прямо в сердце".
- Тебе бы тоже не помешало уйти на дно. Ибо твои картины в галереях могут кого-то привести. И к нам, и к тебе.
Они, похоже, почти пришли. Интересно, Питер уже начал воплощать в жизнь план «спасем Нейтана немедленно»? Гэбу все же было любопытно узнать, что придумал Петрелли. Но сначала – пылающий парень с руками-крыльями. Гэб вспомнил, кого ему напомнило существо на картине. Феникса.

Отредактировано Gabriel Gray (2012-06-04 20:00:49)

Кена Джек заметил издалека, угадал по беловолосой макушке. Вгляделся сквозь переплетение света и тени, убедился в том, что это действительно тот самый мальчишка. Коротко махнул рукой в ответ.
- Вон он, - сказал он Габриэлю, указывая в нужную сторону подбородком. - Тот, блондинистый.
Кивнул, показывая, что предложение уйти на дно услышал и оценил. Только вот поговорить об этом времени уже не оставалось.
Наверное, стоило сначала попытаться поговорить с мальчишкой самому. Не брать с собой Габриэля, просто найти Кена, попытаться все ему объяснить...
Ага, как же, станет он тебя слушать.
Джек вспомнил свои собственные впечатления от рассказа Питера. Недоверие. Нежелание видеть. И это при том, что Питер имел возможность привести какие-то доказательства. Лучший способ убеждения в данном случае - наглядная демонстрация, Габриэль прав. Что мог бы продемонстрировать Морт, не будь рядом его загадочного спутника?
Вот то-то и оно, что нихрена. Разве что показаться парню напрочь чокнутым.
Не вариант, к сожалению. Что ж, остается надеяться, что Габриэлевы "фокусы" окажутся достаточным доводом.
Кен подошел, просиял улыбкой, протянул руку. В какой-то момент ему захотелось развернуться, и уйти к чертям, куда подальше. Оставить парню возможность выбирать самому - знать или не знать. Верить или не верить.
Идиотская мысль, правда, исчезла, едва появившись. Все уже. Втянул парня во все это.
Это все-таки крайне неприятно, когда вот так, по живому. Когда пытаешься спрятать с головой под одеялко свое поломанное мировоззрение, а одеяло сдирают широким жестом и - глазками на свет. Смотри, деточка, как оно бывает.
Джек считал, что прятать голову в песок можно лишь детям. До определенного возраста. И то не всем. Пока есть рядом мамка и папка, которые защитят, прикроют и за ручку подержат. Кен уже был не в том возрасте, чтоб его водить за ручку и вытирать сопли. И чем дольше он будет пребывать в блаженном неведении, тем хуже. Никогда иллюзии до добра не доводили. Пусть сейчас будет больно, зато потом шкура целее.
- Привет. - Джек пожал узкую ладонь, улыбаясь в ответ. - Знакомьтесь. Габриэль, это Кен, тот самый... талантливый молодой человек. Кен, это Габриэль.  Ничего критического не случилось, но поговорить надо. Мы хотели бы обсудить кое-что. Есть здесь поблизости такое место, где нам никто не помешает?
Морт улыбался, и напряжение, узлом скрутившее внутренности, не возможно было бы заметить со стороны.
Тащить парня куда подальше от людей... Да куда его утащишь? В какой-нибудь огнеупорный бункер, в расчете, что те самые "способности" прорежутся в самый неподходящий момент? Бред.
Они пошли по аллее в ту сторону, откуда появился Кен. Лужайка под деревом, пожалуй, была не самым плохим местом для разговора. Хотя бы издалека видно, не приближается ли к ним кто-то.
- Габриэль хотел с тобой поговорить об одной достаточно важной вещи. - начал Джек, чуть помолчав. - Но сначала скажи мне, вчера, когда ты увидел свой портрет, тебе ничего не показалось странным? Может, впечатление или ощущения?

Джек улыбался, рукопожатие было таким же уверенным и сильным, как при первой встрече, и всё-таки напряжение смутно ощущалось. Кен чуял, что что-то не так, пытался уловить, насколько прав, никак не мог, и от этого земля уплывала из-под ног и казалась нетвёрдой.
Гилмор немного рассеянно покивал в ответ на слова художника, снова перевёл взгляд на его спутника. Габриэля, так его зовут. Морт назвал Кена "талантливым молодым человеком", так, может, этот Габриэль тоже художник? И, раз пришёл что-то обсудить, то, наверное, тоже ищет натурщика. Гилмор полувопросительно взглянул на нового знакомого, надеясь, что тот вскоре разрешите его сомнения.
- Рад с вами познакомиться, Габриэль, - Кен запоздало вспомнил о вежливости, потом перевёл взгляд на Джека. - Раз надо поговорить, пошли вон туда, к пруду. Почти все разошлись на дневные лекции, так что мешать некому. Да и меня там ждать будут чуть позже, - договорив, парень махнул рукой в направлении большого платана и пошёл вперёд, чтобы показать дорогу.
Сейчас он был почти уверен, что речь пойдёт о каких-то художественно-деловых вопросах, старательно подкармливал эту уверенность и удивился, как быстро она рассыпалась, стоило Морту за говорить о портрете. Нет, не в работе было дело. Ощущение странной, смутной тревоги накрыло с головой.
- Мне всё показалось странным, когда я увидел портрет, - Кен нервно усмехнулся и облизнул пересохшие почему-то губы. - Я думал, что увижу просто себя. Но то, что ты нарисовал... Мне было дико. Удивительно, странно. Как будто произошло что-то новое и очень... особенное, - он посмотрел на Габриэля. - Если это имело какой-то смысл, и вы можете мне его объяснить, давайте, - было по-прежнему не по себе, но нетерпения в голосе прозвучало больше, чем тревоги.
Слова, слова. Что-то про цели и внешность, ещё раз имя, действительно знакомое и, кажется, знакомое как-то не по-хорошему. Гилмор напряжённо нахмурился, попытался прошерстить воспоминания, но память, привыкшая не хранить лишнее, не стала помогать. Значит, оставалось только слушать.
И Кен слушал, замерев и дыша с перебоями. Это только принято так говорить: "казалось, всё происходит во сне". Так совсем не казалось. Всё тот же кампус, парк, пруд и большой платан рядом. И нет никакой возможности сбежать в мысль о том, что что-то здесь нереально.
Когда Габриэль договорил, Кен, не прерывая зрительного контакта, инстинктивно отступил на шаг назад, скрестил руки на груди. Мысли в голове неслись с сумасшедшей скоростью и так же быстро мелькали варианты возможных реакций: недоверчиво засмеяться, разозлиться, дать волю шевельнувшемуся было внутри страху и убраться поскорее. Ни один не казался настоящим. Кен потёр лицо рукой, рефлекторно оглянулся по сторонам - не слушает ли кто - и по очереди посмотрел сперва на Джека потом на Габриэля.
- Конечно, я слышал о мутантах, - хрипловато сказал он и добавил на автомате, как будто снова следуя правилам вежливости: - Вы... спасибо, что вы пришли.
На всё остальное было куда как сложнее ответить. Собрать разбегающиеся мысли и сформулировать вопросы и вовсе казалось делом почти невозможным. Кен медленно, словно осторожничая перевёл дух, потом заговорил:
- Так, - он безотчётно понизил голос. - Я должен спросить. А вы мне ответьте, пожалуйста. Про эти самые... способности вы поняли только по картине? Если человек её не видел, он может догадаться? И что это за способность? На картине я плачу и горю. Что это значит? Я сгорю? И ещё, - теперь Кен целенаправленно попытался поймать взгляд художника. - Ты знал... о себе?
При последних словах голос сорвался на полушёпот,  Гилмор с удивлением понял, что внутренняя спокойная пустота была только обманным манёвром напряжения, взвинтившегося до небес. Сейчас оно на сто процентов дало о себе знать: Кен почувствовал, как слабеют и подкашиваются колени и на всякий случай прислонился к стволу дерева, чтобы не осесть на траву у всех на глазах.
- У меня ещё есть вопросы. Но они потом. Сначала - про всё это, - тихо закончил он.

Парня они все-таки напугали. Ну да, а кто-то удивился? Джек попытался поймать взгляд Кена, но тот смотрел на Габриэля, и зрачки у него так расплылись, что глаза стали черными. Паника? Ужас? Недоверие? Напряжение, исходящее от мальчишки, ощущалось почти физически. Как бы не решил удрать с перепугу. Не зная, какой реакции ждать от Гилмора, Морт придержал его за плечо, слегка сжал.
Собственный страх, тщательно подавляемый, но все же скребущийся где-то внутри, вдруг отступил, как только Джек понял, что Кен, вполне вероятно, тоже боится, да еще посильнее его самого.
Художник, в силу характера, был достаточно независим, чтобы не впасть в панику и начисто перестать соображать, когда до него дошло, насколько теперь изменится жизнь, еще вчера казавшаяся спокойной и размеренной. И все же для него это было сродни удару пыльным мешком из-за угла. А что будет с подростком, когда он поймет? Ведь наверняка и родители есть, и друзья, и сокурсницы-подружки, дом, небось, куда можно приехать на каникулы, и учеба, и какие-то планы на будущее, которое в таком возрасте кажется... обязательным.
И судя по тому, что и как говорит Габриэль, парню придется очень быстро соборазить, что теперь все это под большим вопросом.
- Погоди, - поморщился художник, обращаясь к своему спутнику. - Давай по порядку, а то, боюсь, Кен ничего не поймет. Я, кстати, тоже слегка путаться начал.
Он помолчал, все так же придерживая Кена одной рукой за плечо, свободной ладонью откинул со лба волосы, быстро потер шрам на виске машинальным жестом, сам этого не замечая.
- Значит так. Вы с Питером знали какого-то художника, который тоже умел рисовать будущее. И его предсказания всегда сбывались. Вы увидели в моих картинах что-то, чего я, не знакомый с вами, знать никак не мог. И решили, что я тоже обладаю даром. И раз я нарисовал Кена горящим, значит он... может сгореть. Я правильно понял?
На взгляд Морта, Габриэль слишком торопился выложить все парню. Время поджимало? Новый знакомый знал про Кена  что-то, чего не знал Джек? Или просто очень хотел предотвратить возможное будущее?
Ладно, педагогические сомнения сейчас не имели никакого значения, главное уже сказано, парень теперь в курсе.
- Нет, Кен, я не знал. Вот еще часа два назад ничего не знал. Пока ко мне не пришел Габриэль со своим другом. - он коротко рассказал мальчишке о том, как у его двери появились гости, о том, как его накрыло месяц назад странным состоянием, которое он принял за доселе незнакомую форму вдохновения и чуть ли не открытие третьего глаза и второго мозга, результатом которого и стал портрет Нейтана Петрелли. И о том, как из его жизни пропали два часа - время работы над портретом самого Гилмора.
Морт заметил, что художника Мендеса Габриэль упоминает в прошедшем времени, но интересоваться сейчас, что с ним стало, было несколько не ко времени.
Джек отвел глаза от Кена, снова глянул на Габриэля.
- Я так понимаю, у тебя есть альтернативный вариант развития событий, исключающий разбор на запчасти?

На часы смотреть было бесполезно, Ло и так прекрасно знала, что она опаздывает, пока пыталась бежать на встречу с Кеннетом. Но попытки были тщетны, так как физкультуру Лола не любила еще с начальной школы, а потом и вовсе забросила, ей как городскому призеру олимпиады было разрешено многое, чем Фаго и пользовалась. Плюс еще сказывалась ноша девушки, с любимым ноутбуком она не расставалась, потому он сейчас напоминал о себе не только весом, но еще и ударами по спине, стоило девушке немного пробежаться. Бросив бесполезные попытки бежать, Лола просто быстро шла на встречу, мысленно проклиная своих "любимых" однокурсников, которые затеяли спор, в котором Ло не могла не поучаствовать. Причем девушка была абсолютно уверена в правильности своего мнения, ведь учебник их преподавателя она прекрасно помнила, но не будет же она рассказывать своим однокурсникам о том, что помнит написанное в учебнике, который она прочла в сентябре и более не открывала. Пришлось, как обычно, уйти поджав хвост, со смешанным чувством ликования и обиды внутри. Первое она чувствовала заранее, ведь когда они придут и прочтут учебник, то поймут что Ло была права, а обида была из-за того, что девушка уже который раз не доводила спор до конца, не зная как объяснить свою точку зрения. А ведь после этого ей еще пришлось бежать в свою комнату, пытаясь найти те самые злосчастные диски, которые вечно терялись перед самым ее выходом и никак не хотели возвращаться Кеннету.
Наконец Ло оказалась возле места встречи, но парня там не оказалось. Фаго стала оглядываться по сторонам, в надежде увидеть хоть где-то знакомую фигуру, и наконец нашла. Она видела его в этом цвете и раньше, поэтому была на 90% уверенна, что то расплывчатое пятно, которое она видела и был тот самый Гилмор. Девушка кинулась в его сторону, на ходу доставая диски, надеясь, что радость от вида дисков перекроет злость вызванную опозданием Ло. По мере приближения девушка заметила, что он общался с кем-то, и как ей издали показалось, это были какие-то старшекурсники. Рассмотреть их у Лолы не было ни желания, ни возможности, зато как только она точно поняла, что там стоит именно Кеннет, девушка закричала:
- Хэй, Гилморт, ты чего не у пруда, как мне тебя искать прикажешь?
Девушка еле успела договорить, так как к концу фразы она подошла настолько близко, чтобы увидеть, что общается парень вовсе не со старшекурсниками, и что она здесь явно лишняя. Но ведь она уже себя здесь отметила и стушевываться в ближайшие кусты было бесполезно, вот Ло и выпалила, абсолютно не подумав, приветствие к двум мужчинам, с которыми стоял Гилмор, при этом лицо у девушки получилось почти как у щенка, под поднятой хозяином на него рукой.
- Эм... Здрасте...

Гилмор отвлечённо думал о том, как хорошо, что Долорес так и не пришла, и, наверное, уже не придёт. Так гораздо проще. О том, что повторение слов "повстанцы-террористы" не слишком помогает успокоиться. А ещё о том, что хорошо бы хоть немного выровнять дыхание и привести в порядок разбегающиеся мысли, очень бы не помешало. Габриэль говорил лаконично, чётко и очень информативно, успевать за его мыслью, будучи на взводе, становилось всё труднее, но повторять такие вещи в людных местах не просят. Кен ещё раз с силой потёр ладонями лицо, стараясь сосредоточиться, инстинктивно оглянулся по сторонам, потом заговорил:
- Я не собираюсь никому рассказывать то, что вы рассказали мне. Но я должен предупредить мать. Придумать что-нибудь, если вдруг придётся исчезать. Например, позвоню ей и скажу, что у друга в другом штате проблемы, и мне, может быть, придётся к нему спешно сорваться, - он бросил на Габриэля короткий вопросительный взгляд, как будто искал одобрения, перевёл дух. - Альтернатива... Я понимаю, что опасно. И что вы не будете со мной возиться, если я вам не понравлюсь. Как на работе, на собеседовании, - Гилмор нервно усмехнулся и посмотрел собеседнику в глаза. - У меня к вам просьба: помогите мне проверить, что я могу, и как это работает. Может быть, вы всё-таки ошиблись, и нет во мне ничего такого. А если не ошиблись, мне, наверное, придётся что-то делать со всем этим... со своей жизнью, - Кен скрестил руки на груди, пытаясь плотнее закутаться в куртку. Погода не изменилась, но ему вдруг стало удивительно зябко.
Рассказ про глубинку и возможность скрыться заставил встрепенуться, но только на несколько секунд. Соблазнительно сбежать куда-то вместе с семьёй и делать вид, что даже этого странного разговора не было. Но можно ли взять семью с собой? И что им сказать? И надо ли им знать? И, самое главное, долго ли можно играть в прятки? Даже детский дворовый опыт подсказывал, что по-настоящему долго не получится. Гилмор выпрямился, немного расправил плечи, стараясь справиться со всё ещё возвращающейся дрожью.
- Спасибо вам за предложение, Габриэль, но я никуда не побегу, - тихо сказал он и снова попытался усмехнуться. - Всё равно ведь не убегу, наверное. Вы только найдите меня, пожалуйста. Мне бы не хотелось просто остаться в неизвестности и... - договорить Кен не успел: та самая Долорес, отсутствию, которой он радовался пару минут назад, вынырнула на аллею и сейчас быстрым шагом приближалась к ним.
Гилмор бросил панический взгляд на своих собеседников, потом снова на весело помахавшую рукой Лолу. Ладно, не в дупло же гостей прятать, в самом деле, да и мало ли кто мог его навестить в колледже, он человек общительный. С этми мыслями Кен махнул рукой в ответ и постарался улыбнуться как можно натуральнее.
- Привет, Ло, - он кивнул подошедшей. - Извини, что так вышло, просто тебя долго не было, а ко мне тут приехали по делу. Джек и Габриэль - мои знакомые по работе, Долорес - моя однокурсница, - Гилмор старался вести себя как ни в чём не бывало, но чувствовал, что излишнее оживление и нервозность не способствуют его успеху. - Ло, мы тут, в общем-то, почти закончили, но, может, ты меня лучше в нашей кофейне подождёшь? Я скоро.
Раньше Кен не знал, какая страшная сила паранойя, сейчас ему казалось, что и него, и у его гостей на лицах написано, о чём они только что говорили. И Долорес обязательно всё поймёт, а, может быть, вообще что-то заподозрила с первого взгляда.

Гилмору явно нужно было дать время разобраться в себе. Как и Морту. Девушка повела себя странно, это Гэбу не понравилось. Хотя – может, просто нервничала, к примеру, из-за неуспеваемости по учебе. Габриэль часто забывал, что бывают столь простые поводы для нервозности.
В любом случае, надо было уходить.
- Я думаю, мне лучше прямо сейчас уйти. Я вижу, у вас есть дела. Позвоните матери, но будьте осмотрительны. Чем меньше она будет знать – тем ей же лучше. Как и все остальные, - плечо непроизвольно дернулось. Слово «мать» все еще носило для него кровавый оттенок. «Ты мог бы даже стать президентом».
- И да – я помогу вам разобраться. Мне звонить не нужно, как и искать меня. Я найду вас через пару дней, проведу вам…гм, экскурсию в новый мир, - легкая усмешка, - Если захотите. До свидания. Гилмор, Морт, - пожал им руки, - ощутил чужие приливы страха, потерянности, и свои – тошноты, - мне нужны ваши номера телефонов.
Записал номера, заблокировал мобильник, спрятал.
- Времени на «подумать» – у вас немного. Правительство – не идиоты, иначе бы нас вообще не могли поймать. Способности – вещь полезная, но мутанты далеко не бессмертны. По большей части.
Повернулся, пошел искать выход из студгородка, надеясь, что хвостов за ним нет. А также, что их разговор не был никем прослушан, а у новоявленных «жертв» эволюции хватит мозгов не идти к агентам. И быть осторожными.
Джек остался с Кеннетом, а, значит, машины у Габриэля не было. Он решил доехать до метро, там выйти подальше от убежища и прогуляться к нему дворами. И, черт побери, выяснить, что задумал Питер.