Со всем этим ужасом, случившимся после прыжка Клэр, Хиро просто запутался в жизни. И нет, это не то ощущение, когда ты уже не знаешь зачем ты нужен и как с этим бороться, будто ты один посреди леса и заблудился. Нет, тут другое. Это как вот ты идёшь по лесу, разговариваешь с другом, изредка поправляешь лямки сползающего с плеч бремени в виде походного рюкзака, неловко улыбаешься и идёшь дальше. Тут внезапно, заболтавшись, прошёл в совсем маленьком расстоянии между двумя деревьями. И тут проблема не в том, что ты застрял с рюкзаком, который шире тебя, а в том, что паук местного леса сплел свою паутину как раз в этом месте, и ты уже не можешь идти в том же темпе: ты пытаешься снять с себя паутину, отплевываешься от попадающих на лицо её частей, активно машешь руками, в надежде, что это поможет. И вот уже почти свалился с обрыва, только потому что забыл про то, что ты в лесу, и если бы не друг, с которым ты как раз и заболтался, валялся бы ты уже давно там в низу, и черт знает, живой или нет.
Так получилось и с Накамурой. Приставучая паутина охоты на "особенных" и не таких как все "мутантов" плотно окутала Хиро и начала мотать по лесу. И если бы не сестра с Андо, он бы уже сто пудов оказался схваченным или ещё в каких-нибудь неприятных обстоятельствах, но эти люди вовремя схватили парня и вытащили из цепких заграничных лап. Накамура больше не светился на презентациях новых изобретений фирмы и в целом редко выходил из рабочего кабинета генерального директора и дома. Причем, порой на столько редко, что приходилось перемещаться туда сюда и естественно отключить камеры слежения в собственном кабинете, который когда-то принадлежал отцу.
И такой образ жизни Хиро вел бы ещё долго, но тут его огорошил Питер. Честно говоря, Накамура ни черта не понял из сказанного, но всё это ему дико не нравилось. Давить не тех бабочек это одно, но воскрешать их это вообще какой-то абсурд! Нет, Летающий Человек был чрезвычайно полезной и приятной бабочкой, Хиро не отрицает, но всё-таки даже отец Накамуры достойно умер и не менее достойно отказался от воскрешения. Хотя... Накамура понимал Питера. Японец же тоже первым делом рванул спасать отца. Да и Петрелли во многом помогли и Хиро и миру. В общем, Хиро согласился, хотя до последнего сомневался.
Переместившись в Нью-Йорк (а самолетам теперь он уже не доверял), Накамура, убедившись, что слежки за ним нет, добрался до убежища повстанцев, где его уже ждали Сайлар и Питер. Вот компания-то! Спасение рядового Нейтана? Хиро мысленно помотал головой. Поздоровавшись и уточнив ещё раз куда надо перемещаться, Накамура положил руки на плечи Сайлара и Питера (что было сложно не только из-за разницы в росте, но и морально. Всё-таки Сайлар был Сайларом! Пусть и другим с некоторых пор...) и уже в следующее мгновение они стояли в той самой гостинице. Вроде.
- Вау... - Хиро оглядел номер. А не хилые хоромы. В таких и умереть... Ладно, не самое лучшее время для таких мыслей.

Комнату он помнил хорошо. Идеально хорошо. С разных ракурсов. Тело было в кресле.  Порез на горле. «Здравствуй, Нейт. Давно не виделись». Открытое окно, обгоревшие стены. Здесь началось то, из-за чего Габриэль до сих пор не может понять, кто он на самом деле. Здесь же они собираются раздавить новую бабочку. Маленькую ли?
Габриэль внимательно следил за перемещениями Питера. Хиро, кажется, не менее внимательно. Пит смотрел на Нейтана. Потом убежал за дверь. Рене? Гаитянин. «Мы все делаем правильно? Так ли это? Один неверный шаг – и все может полететь к чертям». План Питера казался Гэбу не до конца продуманным. Он уже не был уверен, зачем согласился на этот бред. Наверное, чтобы Питер сам не слег тут трупом. Этот может. Хотя. Оно могло сработать. И что потом? «Внезапно не хочется умирать», - как-то устало подумал Габриэль.
Питер вернулся, стащил тело брата с кресла. Аккуратно уложил на пол. «Дурацкие сантименты», - мысленно скривился Гэб. Он лениво подошел к креслу. Сел, посмотрел Питеру в глаза. Начал превращаться в сенатора. Скопировать внешность, одежду. «Память я уже скопировал», - было глухо как-то. Туманно. Сложил руки на груди. Не отрывая взгляда. «Ну, давай уже. Не медли».

Наверное, ещё года четыре назад или пять лет, Хиро бы зажмурился при виде того, что сейчас творилось на его глазах. Закричал, что прошлое трогать нельзя, что они давят не тех бабочек, но это было бы отнюдь не из-за будущего, а из-за того, что Накамуре бы было просто страшно. Потом он убежал бы куда-нибудь и не дай бог такое бы повторилось ещё раз. Он бы обязательно сидел под одеялом дня два, ещё неделю ходил как в воду опущенный и обязательно бы во всём обвинил себя, потому что именно он использовал свои способности в личных целях.
Но сейчас Хиро был уже другим. Он уже не тот трус, он видел многое. Он сам уже убивал, причем во многих промежутках времени и не раз. А кого-то он даже закапывал заживо, испытывая лишь небольшое угрызение совести. Жизнь не вытравила из него труса, она его просто спрятала, потому что натура остаётся натурой всегда. Исключение, конечно, было в промывании мозгов, но их Хиро никто не промывал. Поэтому японец спокойно наблюдал за беготней Петрелли младшего, за их с Сайларом махинациями, за тем, что происходило в комнате. Он будто отключился, мозг просто пропускал получаемое как факт, не обрабатывая. Поэтому Накамура бы даже и не двинулся, не очнулся, если бы его не дернули за руку.
- Идём. - Накамура кивнул, тоже положил руку на тело настоящего Нейтана (для надежности) и зажмурился. Сам план он так до конца и не понял, но главное уяснил свою задачу, которая, как казалось, была не так уж и сложна, но в тоже время требовала точности. Причем точности не только во времени, но и в месте, что было немного сложно. А ещё теперь всё придется делать ещё и Хиро, потому что Сайлар временно не помощник им. Было бы нелогично получать помощь от трупа.
Кстати, о трупах. В настоящем их уже ждал подготовленный труп, который требовалось переместить в падающий самолет. Хиро сделал глубокий вдох и приступил к делу. Зацепиться за неё, постараться не упустить, чтобы не оказаться в воздухе, на черт пойми какой высоте. У японца, конечно, получилось, но падающий самолет, это даже не движущийся! Быстро остановив время, он рухнул на пол. Нет, это было слишком. жестко. Японец глянул на Питера одним глазом.
- Упс... - сейчас ещё вдох-выдох, и он разморозит его, честное слово. Хиро подтянулся к организатору плана и привел того в движение. Вот честное слово, лучше бы они Андо взяли. С его красными молниями Накамуре как-то проще работается! Он не напрягается так.

Усидеть на одном месте не представлялось возможным. Клэр переминалась с ноги на ногу в коридоре, то и дело поглядывая на часы, снова и снова бесповоротно обижаясь, что её не взяли с собой, а оставили в тылу, дожидаться, пока бравые солдаты исполнят свой долг. Наконец, в соседней комнате послышались знакомые голоса. Клэр подскочила со стула, на котором ерзала последние шесть минут и обратилась в слух, опасаясь заглядывать.
Получилось?
Все ли пошло как надо?
Все живы? Ох, вот это глупый вопрос. Тише, успокойся.
Клэр переплела пальцы, сдерживая нетерпение: ровно до того момента, когда, наконец, из комнаты не вышел Хиро. Беннет не стала задавать вопросов: у честного японца и так на лице всё написано, и японский знать не нужно - а лишь быстро улыбнулась, кивнула и приготовилась прошмыгнуть следом. Почти прошмыгнула, потому что из-за тонкой двери послышались уже знакомые звуки медицинских манипуляций. Пришлось приостановиться, переждать волну тошноты, которую теперь вызывали любые предметы острее и опаснее кухонных ножей. «Улыбайся», - Клэр с усилием вернула на лицо воодушевленное выражение лица и, дождавшись, пока снова послышится голос Питера, только тогда вошла в комнату. Никто не должен заметить, что с ней не всё в порядке.
После полутемного коридора ярким свет ламп почти ослеплял, отражаясь от всяких скальпелей… Клэр сморгнула, торопливо отвела взгляд, посмотрела на «просыпающегося» Габриэля и на… отца. Мертвого, бледного, со второй «улыбкой» на шее. Нервно сглотнула, с трудом подняла взгляд на Питера.
- С возвращением, - голос звучал почти спокойно. – Теперь моя очередь? – Клэр прошла чуть дальше, облокотилась о стол (поближе к резиновому жгуту и шприцу), приглашающе протянула руку. На то, чтобы самой вколоть себе иголки, сил у неё пока не было. Ладно хоть руки не дрожат, Клэр и без того с трудом отстояла свое право присутствовать при воскрешении, мотивируя, что кровь носителя способности лучше, чем у кого бы то ни было, и вдруг из-за того, что кровь окажется «несвежей» (если собрать её заранее), какие-то процессы восстановления пойдут ложным путем? «Если уж мы взялись его спасать, то лучше сделать все по максимуму, верно?» - этот аргумент оказался решающим, и вот она помогает возвращать своего отца к жизни. Возвращает долг, как бы патетично это не звучало. Клэр снова улыбнулась, стараясь сделать это как можно естественней. Лишь бы… лишь бы теперь кровь не подвела.

Клэр понятливо кивнула и отошла чуть в сторону, где за позвякиванием края графина о стакан получила возможность не прислушиваться к чужим разговорам. Что собирается рассказывать Питер? Что собирается утаить? В любом случае, ей рано или поздно придется рассказывать и свою часть историю. Рассказывать, как недалеко ушла дочь от отца в плане защиты "особенных". Позже.

- Мы всего лишь пару раз спасли мир, - подтвердила она, с ободряющей улыбкой протягивая Нейтану вновь наполненный стакан воды. - Все как обычно. Ты хорошо себя чувствуешь? - они понятия не имели о нужной дозе крови, и Клэр беспокоилась, не потребуется ли еще вливаний, чтобы стабилизировать заживление организма. Она сейчас могла думать вполне трезво, и даже ожидаемых слез не было: только облегчение. Быть может, из-за своих бесконечных смертей, быть может потому, что долгое время не знала о смерти Нейтана, и до конца поверила - вот только что, незадолго до оживления, когда увидела обескровленный труп, - но Клэр не могла всерьез, столь глубоко, как Питер, прочувствовать случившееся. Тем не менее, интуиция подсказывала ей, что сейчас не время для подобных откровений.  Все хорошо. Все вправду хорошо.

Беннет подняла вопросительный взгляд на Питера: "будешь рассказывать ему сейчас? быть может, лучше позже?", а вслух произнесла лишь:
- Ты можешь взять еще немного. Чтобы удостовериться, - чтобы удостовериться, что Нейтан выздоровел полностью. Судя по бледности лица, исцеляющий фактор уже растворялся в чужой крови, теряя свойства.

Становилось легче дышать. И тяжелее осознавать получаемую информацию. Выходит, его вообще с того света вернули. И что-то Нейтану подсказывало, что не портрет художника, рисующего будущее тут сыграл большую роль, а шило в причинном месте у брата. Так ли уж нужно было все это? Помнится, картины Айзека ничего хорошего не предвещали. Чем этот художник лучше?
Нашлись силы на то, чтобы наконец-то хотя бы сесть. Восстанавливались жизненные ресурсы как-то слишком быстро. Как-будто симптомы кто-то стирал с магнитно-маркерной доски. И это чудесно смешивалось с общей нереальностью происходящего. И если бы не остаточная боль в горле, можно было бы подумать, что это все - просто какой-то странный сон. Но отсюда не проснуться.
Света в конце тоннеля не было. Адского пекла и подавно. Загробная жизнь? Все же сказки.
Слишком много информации для того, чтобы вот так сразу ее обработать и воспринять. Четыре года. Понятно, почему Пит показался не таким, каким он его, так сказать, оставлял. Не в стрижке или одежде дело. Брат стал старше. И во взгляде что-то новое появилось.
Да только Нейтан своего брата знал слишком хорошо. Пит, вываливая все скопом, что-то умалчивал. По тому, как говорил, по тому, что взгляд отводил - очевидно. Что-то важное и наверняка еще более неприятное, нежели Сайлар, расхаживавший столько времени с его воспоминаниями.
Нейтан бросил короткий взгляд на Клэр. Хотя, у него не было времени на то, чтобы научиться видеть насквозь дочь, толку.
- Мне бы хотелось услышать все подробности, - сказал Нейтан.
В горле осталось только неприятное царапанье, острая боль ушла. Кровь Клэр, целительные свойства себя неплохо показывали. Он коснулся горла, осторожно, с опаской.
И прежде чем задавать вопрос "зачем?" даже самому себе, нужно было узнать еще очень и очень многое...