Освоиться за пару дней во всем, что происходило за четыре года? Вызов принят, как говорится. Если разложить основные политические события и проследить связки - не так уж невозможно в теории. Потому что развитие выходило вполне себе стройное и обоснованное. Вполне себе логичная картинка мира. Сам отловом мутантов занимался, не особо непривычно здесь все выглядело. Если бы его кампания расширилась - вылилось бы в аналогичное. И даже то, что нынешняя программа названа в его честь, не удивляло. И даже почти не трогало. Нейтана-политика так точно.
С повстанцами особых знакомств так и не состоялось. Было не до общения как минимум. Но вот в голове укреплялась мысль о том, что есть в этом убежище человек, поговорить с которым необходимо.
Да и просто посмотреть ему в глаза.
Уверенность в том, что Пит все одно будет пытаться ворочать все по-своему, также только крепла. Откладывать разговор и дальше было нельзя. А на это еще нужно было решиться. Успокоиться и напомнить себе о том, что уж с неприятными для себя личностями он умеет разговаривать. Еще в армии отлично прокачал этот навык. Старшие по званию порой были теми еще уродами.
Тут, правда, и в сравнение не шло. Одно дело простой военный козел, совсем другое - маньяк, подпортивший ему в свое время много крови. В придачу убивший.
Никакого "а вдруг он изменился?" быть не могло. В чем Нейтан был уверен так и так - это в том, что у Сайлара в голове по прежнему не все шестеренки на своих местах. И его собственная личность, внушенная Грею, тем паче вряд ли смягчала, а не усугубляла положение. Сам далеко не святой.
Убежище было не таким уж и обширным, да и условия жизни в нем оставляли желать лучшего. Выходя из комнаты, было сложно не наткнуться на кого-то по пути. Но тут, поздним вечером, уже практически ночью - не наткнулся, ни на брата (что само по себе замечательно), ни на кого другого из "одаренных". Найти же Сайлара, прежде не столкнувшись с несколькими остальными местными - тут миссия уже из разряда невыполнимых.
Искомый объект обнаружился в одной из комнат, что не из разряда общих и посиделочных. Благо - один. Нейтан не стал утруждать себя ожиданием, постучал - дверь открыл - объект обнаружил. И постучал уже снова, но по дверному косяку.
- Минутка найдется?
Безо всяких "доброй ночи, не разбудил, не помешал?" Не получилось бы, как ни крути.

Важен был первый шаг через порог. Как элементы посттравматического синдрома - есть шаги, которые делать нужно, как бы не хотелось развернуться на месте и вернуться на изначальную точку. От психического расстройства Нейтана удерживало отсутствие полноценного понимания реальности происходящего. Несмотря на всю полученную информацию, сам он так и оставался тем Нейтаном, которому Сайлар перерезал горло в номере того отеля.
Он поймал себя на том, что как-то неосознанно потянулся к горлу, сделал шаг через порог, касаясь так и не затянувшегося шрама.
Элементы посттравматического.
Долго мяться на пороге и начинать с отвлеченных тем - не здесь и не с этим субъектом. И без лишних разговоров было ясно, что не просто запоздалое "привет" он пришел сказать. Унять же волны злой иронии после того, как все же переступил порог - куда гораздо проще.
- Думаю, ты и сам понимаешь, что я не горю огромным желанием вести долгие пространные беседы с тобой, - констатация факта, даже без сомнительных интонаций. - Я хочу поговорить о Питере.
Нейтан не стал проходить дальше того же порога - просто закрыл за собой дверь и прислонился спиной к стене. Не рассиживаться пришел.
- Он уже рассказывал тебе о том, что именно планирует сделать, чтобы воскресить меня и в глазах широкой публики?
Было слишком дико. Отвратительное ощущение того, что так можно было бы обращаться к приятелям младшего, но уж никак не к существу, которое лучше всего держать в постоянном коматозе, не выпуская на свет и не подключая систему жизнеобеспечения. Не менее отвратительными были закрадывающиеся в голову злые и болезненные мысли о том, что Сайлар-то как раз приятелем брату и стал.
Нейтан кашлянул в кулак, старательно перебивая такой поток своих мыслей.
- План с его самопожертвованием - заведомо проигрышный для него. Для всех вас.
Держаться по возможности отстраненно выходило с величайшим трудом. Казалось, что стоит только даже самому себе нажать на не тот рычажок, как барьер обрушится.

Еще сложнее было организовать в голове понимание того, что вот именно этот человек два года был для большинства им, Нейтаном. Так, что и не отличали, и не подозревали. И принять то, что непосредственно в этом вины Сайлара как раз и не имелось, было проблематично. Не ото всего возможно абстрагироваться. Если разумом все еще возможно разложить по полочкам, то вот принять...
Возможно, панибратское отношение Питера крылось отчасти и в этом, анализировать младшего - зачастую заведомо проигрышное занятие.
Но проще было поверить в факторы стороннего вмешательства. А что, разнообразных способностей в мире много, нельзя ничего исключать.
Нейтан проглотил чуть не сорвавшееся с языка "тебе ли говорить о лучшем будущем?" Тут хотя бы ради брата стоило быть более дипломатичным и не заводиться с пол оборота. И ни в коем случае не забывать о том, на что этот человек способен и как потенциально опасен для всех, кто находился в этом убежище.
"Забудешь тут", - подумал он.
- Сама идея с выдачей - вполне удачная. С той только оговоркой, что никакого честного обмена не может быть в принципе.
"Не хочешь ли поработать пушечным мясом ради "лучшего будущего", Габриэль?" - не так же формулировать, право слово. Хотя, честно и прямо, без лишнего лицемерия, насколько это вообще возможно в данной ситуации.
- Если подставлять, то не Питера.
Намек даже не прозрачный. Выдать Сайлара - все в выигрыше. Даже, как не неприятно это признавать, сам Сайлар. Его не смогут убить, у него могут быть все шансы вырваться и без посторонней помощи. Тогда как в случае с Питом план самоубийственный. Лучше знать, что брат скрывается по подпольям, чем не иметь ни малейшей возможности его спасти. Нейтана из поля зрения никто не выпустит, если он вернется, так сказать, в мир живых - очевидный факт.
Его все же не оставляли мысли вроде "как?" и "почему?" По свежей ране, по самому больному месту. Отнять жизнь, отнять брата - да, тотальное разрушение стройного существования, лучше было бы и не придумать.

- Я не верю, - Нейтан согласно кивнул.
Подобные социопаты не меняются по определению. Сайлар не вписывался в понятие исключения для ФБР, наоборот как раз подходил для подтверждения теории о том, что маньяк будет убивать до самой смерти. Рецидив рано или поздно случится. Так не проще ли закрыть его в застенках, чтобы заранее предотвратить? Ремиссия вряд ли продлится слишком уж долго.
- Но, кажется, верит Питер, - "кажется" тут даже лишнее.
Питеру хватало мозгов на то, чтобы действительно верить в лучшее и радужное, чтобы продолжать греть под боком такую змею и не искать способов устранения. А Нейтан был уверен - способы нашлись бы, как выходило - в современном мире не было ничего невозможного. Значит, Питер действительно верил в то, что сможет сдержать натуру "нового товарища". Его наивная вера была такой же неизменной точкой, как убийственные наклонности Сайлара, что уж тут поделать.
- И если в это веришь ты сам - ты согласишься, - он повел плечами.
В конце концов, наркоманы тоже верят в то, что у них есть шанс на самом деле освободиться от своих зависимостей. Нет, тут как раз шанс имелся, но тоже не высокий.
Была еще причина "если тебе хоть сколь-нибудь дорог Питер - ты согласишься", но озвучить ее язык не повернулся. Это же как вслух признать, что для брата этот человек может врагом и не быть. Признать имеющиеся связи - слишком неприятно, лучше отрицать для самого себя и обосновывать иным образом. Какой-нибудь способностью к убеждению, например.
Внутреннее напряжение почти вибрировало. Примешивалось понимание того, что если не согласится Сайлар - Питера остановить будет невозможно. Удержи, попробуй, с его-то идеями и святой уверенностью.
Вспомнились собственные слова о жертвенном искуплении.
- Либо докажи, что люди не меняются и позволь моему брату пойти на самоубийство, - а вот это уже вышло зло.
"Нашел, кому пытаться давить на мораль", - не менее злая собственная мысль.